Мне доводилось быть у Фиделя дома, днём. Детей я не видел, хотя по игрушкам понял, что они есть.
— Считают, что она сопротивляться не будет… — пояснил Алик.
— Пища для размышлений, — значительно добавил уфолог, показывая мне пластиковый пакет с этим самым дерьмом.
— Хватит чавкать! — возмутился он, увидев, с какой скоростью исчезает очередной бутерброд. — И не хватай больше, оставь и другим!
Отель небольшой. Слева и справа от здания есть автостоянки для гостей, на мой взгляд, стоянки неудобные, маловаты. Слева — две машины в гараже, их видно, ещё одна, старенький жигулёнок, на улице. Справа от центрального входа размещён летний открытый зал кафе под гнутым пластиковым пологом, тут было уютно. Тихий спокойный отдых на любителя, точно не для меня. За «Турмалином» туризм в мирное время практически умирал. Дальше начинались пансионаты, выставленные на торги задолго до катастрофы, а потому давно привычные к постапокалипсису. Я там проезжал вместе с Эльвирой, хозяйкой «Пенат», когда был у них в гостях, знакомились, водочку пользовали, хорошо закусывали… Показывала дорогу к морю.
Наш боевой пикап стоял в глубине подземного паркинга — вот и основная причина такого выбора места. А героический экипаж поселился в одном из номеров четвёртого этажа. Номер был двухкомнатный, с двумя покрытыми толстым слоем пыли телеками и кондеями. Младший Манченко не замедлил провести по экрану растопыренной лапой, оставив на пылевом покрытии пугающий след, словно в фильме ужасов. Номер выходил на огромную веранду-лоджию, метров пятнадцать площадью. Отсюда отменный вид: горы с двух сторон и Горки Город, небо просматривается на восемь из десяти баллов, если не забираться на крышу. Шикарно! Эх, здесь бы не наблюдательный пост устроить, а вечернюю пьянку под музычку и хорошее красное вино…