Мы все пригнулись и замерли. В принципе, обнаружить группу среди штабелей кирпича на множестве поддонов, бочек, размокших полуразвалившихся мешков, разбросанных тут и там пиломатериалов и листов сайдинга почти невозможно.
Я отчётливо почувствовал, как плод моего воображения, этот сюрреалистически огромный призрачный шар взрыва, мягко оттолкнувшись внешней оболочкой от стены ямы, пружинисто отскочил назад, подпрыгнул и вновь опустился, вибрируя и дрожа. И почти сразу же начал распадаться, обтекать по бокам. И тут земля буквально ушла из-под ног, я полетел головой вперёд. Тук в мягкое! Упав на рыхлую землю, резко вдохнул, не найдя секунд для размышлений — сверху летел поднятый взрывчаткой мелкий мусор.
По-моему, за эту минуту я постарел лет на пять.
— Чё вы разнылись? — всё тем же шёпотом нервно сказал Данила Манченко. — Я всё помню, скоро будет большое фойе, в каждой стене пять дверей в комнаты.
Блестящий «Кайен», преграждающий мне выезд от «Пенат» на магистраль, был ярко красного цвета. Перекрашенный, скорее всего, вряд ли такие доходили до Сочи с конвейера. Во всяком случае, в официальном салоне «Порше», который открылся в Сочи неподалёку отсюда, я таких не видел, заезжал как-то ради интереса. Да и выпускались ли? Какой-нибудь богатый папик отвалил лаве, чтобы сделать приятное своей жене или дочери. Может, любовнице. Хотя нет, последним в таких случаях авто красили в розовое.
Покинув Корфу, я поначалу даже переживал, понимая, что больше никогда не увижу эти сказочные уголки. Однако именно Крым вернул мне оптимизм. Он ни в чём не уступает землям Адриатики. Даже обидно, что это важнейшее открытие я сделал так поздно.