Нет, чисто теоретически, можно допустить, что этот самый арестованный перец — чистейшей души человек из команды чистейшего же мэра или губернатора, и все миллиарды он заработал исключительно своим умом и сообразительностью. Не менее чистыми руками. Допустить можно — если ты идиот.
Сквозь Вселенную… Слабый звуковой фон, тревога, мелькание теней, неясные линии, разбегающиеся от центра в стороны, призрачное движение машины в пустоте. И никакого движения больше. Живы были только до кинематографического гротеска технологичные пугающие блоки вентиляторов под потолком, — словно адские двигатели на пилонах, внутри которых под действием воздушного потока внутри трубы медленно проворачивались тяжёлые чёрные лопасти.
— Да прекратите вы! Добазаримся, что накроют! — разозлился я.
Мне до сих пор непонятно: что мы строим, ребята? Залётин от таких разговоров отмахивается, ему вечно некогда. Только он не от моих вопросов отмахивается, а от своих, точно таких же.
— Ну и вопросы ты задаёшь! Антенна длинная, и не одна. Нет, тут я не в материале, как говорит разлюбезная моя Ксения Павловна. Надо у Юрки спросить, он начрадиоузла. Прямо сейчас хочешь попробовать? — Сашка отодвинул пустые стаканы в сторону, чтобы нечаянно не уронить, и привстал.
На крутой каменной лестнице, уходящей далеко подземно, было темно, как в аду, хотя везде по стенам параллельно жгутам проводов тянулись лампы освещения. Идти нужно было тихо, но быстро, в этой ситуации свет тактических фонарей помогал плохо Блеск уголков из нержавейки, набитых на рёбра ступеней, больше слепил, чем указывал, куда ступить ноге. Наконец мы оказались в полутёмном помещении, освещённом тусклыми светильниками в защитных колпаках.