— Какое милое дитя! — восхитился Проповедник, все это время сидевший рядом.
Уже легче. Во всяком случае, меня не подстрелят сразу.
Несмотря на поздний час, ворота нам открыли двое слуг. Ничего не спрашивая, проводили к домику.
— Да. Убью. Потому что я уверен. А этого, Людвиг, достаточно.
— А я, по-твоему, в цепях и нуждаюсь в спасении? — поинтересовался я.
Недалеко от рва, сухого, сильно заросшего кустарником, стояло несколько виселиц. На них болтались трупы разной степени свежести, и у каждого на груди висела обязательная табличка, говорившая любопытным, за какое преступление шея человека оказалась в петле. Любопытных вокруг было много, но умеющих читать слишком мало. Какой-то молодой человек, судя по берету, студент одного литавийского университета, начал декламировать всем желающим причину казни, но быстро понял, что его знания довольно сильно раздражают простых людей и ему вот-вот намнут бока. Чтобы не умничал. Так что паренек затерялся среди толпы, смекнув, что не стоит злить народ.