Накормив Сервелата до отвала и оставив его отсыпаться в одной из комнат отведенного под личные покои номера на первом этаже, я, собрав всё необходимое, вышел на набережную. Банный час, пошло всё к чёрту.
Орел что-то снисходительно проклокотал, ещё раз бросил взгляд в мою сторону и величаво уплыл к вершинам, поднимаясь вдоль склона с обширными полянами и четко очерченными парковыми группами пихт, разбросанных на разных высотах,
Вторую неделю штормит, и я, к своему сожалению, не могу увидеть одно из тех чудес, которые мне так нравятся в гористых районах Средиземья, как Залётин называет бассейны Чёрного и Средиземного морей, — спокойное разноцветное море, расцвеченное возле берега тёмными пятнами водорослей и хорошо видимых сквозь призму прозрачной воды валунов… В Сочи такое редко где увидишь. Там, на Черноморском побережье Северного Кавказа, линия берега давно выровнена придонными течениями, и не изобилует потаёнными уголками: бухточками и заливами, мысами причудливых форм и живописными островами.
Ну, вот, ныне всем досталось, появился опыт постапокалипсиса…
— «Сармат» на связи. Я глава Сочинского анклава Игорь Залётин, — с ощутимым напряжением отбил Гарик. — Представьтесь.
Наши забивали их плотно, со стороны усадьбы то и дело щёлкала трёхлинейка. Я увидел, как Данька, по-арабски подняв автомат над головой, дал три длинные очереди на подавление. Казалось бы, глупый способ, а работает.