— В общем, так, — сказал я, — входим предельно внимательно, если движуха, то огонь открываем сразу, наших там точно нет.
— Мама родная, что это было? — прошептал Данька, трясущимися руками поднимая тепловизор.
— Уважаемые, прошу всех пройти вниз, в ресторан, в убежище, там вам беседовать будет удобней и спокойней, — произнёс официальный управляющий хозяйством Ной, делая приглашающий жест рукой.
— Это правильно, — удовлетворился спецназовец.
С Адлером контраст просто разительный. Разные страны, разные эпохи. Эх, потрачу пять минут, прокачусь вниз немного. Проход в «Лучезарный», через который шла основная пешеходная тропа к морю, после банкротства был закрыт, а после катастрофы взломан. Да так лихо, что до сих пор блестящий замок остался висеть на одной дужке. Будка охранника зияет разбитыми окнами, со столба на меня пялился мутный зрачок древней видеокамеры.
Так что в зрелом возрасте я увидел полуостров Крым уже с борта возвращающей меня на родину белоснежной «Харизмы»: Балаклаву, куда мы так и не попали, опустевший Форос и бандитский Симеиз… Прямо скажу, не впечатлил. Кто же знал, что вся движуха происходит именно в Севастополе и Балаклаве, а именно в тот момент, когда я из помещения курортного магазинчика кидал гранату под ноги бандюкам, сводные отряды крымчан начали заниматься зачисткой посёлков?