Осторожность и благоразумие безуспешно боролись с превосходящими силами противника, то есть с любопытством, безрассудностью, желанием доказать, что я не трусиха, и возможностью обзавестись реальными деньгами.
— Вишенка… — Он смущенно посмеивался и пытался расцепить мои руки, но я не давалась, прильнув так крепко, что даже вежливое покашливание за спиной драуку не помогло.
— С изюмом. — Я протянула Древнему (интересно, врет или нет?) богу сразу три из пяти последних печенек.
Аррисш поднял руку, чтобы я сама надела ему на палец кольцо, как это чуть раньше сделал он, и я не стала лишать себя удовольствия, которое стало еще слаще, когда он склонился чуть ниже и легонько прикоснулся к моим губам.
Изящные колонны с изумительной резьбой, которые, казалось, были созданы самими богами, радовали глаз. Приятные легкие ароматы эфирных масел ласкали обоняние. Приглушенное ненавязчивое пение служительниц было приятно слуху, и я шла и шла, приближаясь к алтарю и забыв закрыть рот.
Замерла. Прислушалась. Принюхалась даже… Но сколько бы ни всматривалась в окружающую меня тьму, ничего не видела и не слышала. В смысле ничего, что хотя бы отдаленно было похоже на опасность. Неужели тут холодно только потому, что очень глубоко? Я ведь даже не на пятом уровне, ведь именно с него я упала вниз. Глубоко упала.