– Ты знаешь, чем они тут занимались, пока мы караван брали?! – гневно грохочет он, расхаживая по комнате и пинками распихивая с дороги стулья. – Чертей ловили! Представляешь?! И поймали – целых три штуки, барсуки трехнутые, ежа им в глотку да через задницу, да задом развернуть, чтобы… что ты на меня уставился?!!!
– Ну так ко дну пустим! – Тимманка, похоже, наслаждалась спектаклем. – Но хорошо бы и второй тоже… Эх парень, видел бы ты себя сейчас! Что такое?
Бэньши была не одна. Вслед за нею, но с гораздо меньшим драматическим эффектом из кустов выбрались двое – белобрысый худощавый мальчишка лет четырнадцати, одетый в джинсы и клетчатую «шотландскую» рубашку, и сорокалетний грузный дядька и более подобающих случаю кожаных доспехах. Несмотря на разницу в габаритах, они были довольно похожи, из чего я заключил, что вижу отца и сына. Ошибся.
Ирктан лежал на земле, неловко запрокинув голову, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что здесь произошло.
– В том-то и дело, что нормально. Без акцента. Сравните с тем, как говорит Тиал…
– Вот так. Олег, который Восьмеркин, раздобыл все компоненты, специально вычитывал, как это при Петре Первом делали, уголь жег березовый…