— Ты лжёшь! Я не верю тебе! Мне говорили, что каждое твоё слово это яд, проклятый тиран!
Когда я закончил с последним, то оглянулся вокруг. Вы бы видели лица гвардейцев, а также большинство из тех моих служак, кто не участвовал в рейдах лично со мной. Ужас, брезгливость, страх — вот что было написано на их лицах. Когда же я засмеялся, греясь в лучах их страха и ненависти, дрогнули все.
— Может быть возьмем его назад брат? — громко рассмеялся Генри привлекая в себе внимание окружающих, — посадим на цепь охранять ворота?
— Луг конечно нам не сильно и нужен, если бы не озеро, к которому он примыкает, — подбирая выражения, начал рассказ он, — виконтесса уже пару лет как пообещала уладить этот вопрос, с тех пор нас не пускают ни рыбу там половить, ни воды набрать. Приходится делать большой круг, чтобы напоить скот на выпасе.
— «Ах моя Натали, я тебя люблю. Ах, моя любовь. Люблю тебя больше жизни, — таким противным тоном голос скопировал мои слова, что мне стало неудобно за себя, — слушать противно».
— Веди себя тише, чтобы ты не услышал, — еще раз предупредил меня он, — вот еда и закуски, приготовься, ночь будет долгая. Погаси свет.