Только он мог вывести меня из себя каждый раз, когда приставал со своими нравоучениями!
— «Справедливости ради надо сказать, что это был не совсем ты».
— Да, никак выбить не могу из него эту дурную привычку.
Мы честно делили с ним время, которое было положено каждому, но после смерти Оливии и того, что он, а точнее я пристроил его детей пажами с гигантским содержанием и лучшими учителями ко двору императрицы, он перестал появляться и даже с детьми встречался все реже и реже. Мне пришлось даже пару раз самому посетить их, чтобы поддержать роль образцового родителя, хотя бр-р-р все эти обнимания и расспросы, были не по мне.
Отвернувшись от него я стал раздавать указания, разогнать толпу, что мешала целителям, прочесать лес, составить списки тех, кто был в какой из линий, особенно обратить на тех, кто был сейчас в свите императора.
— Конечно, моя императрица! — я низко поклонился и заспешил, она была права.