— Буду вам премного благодарен, — склонился я в поклоне.
— Но, как же …, - от произнесенной новости я вскочил на ноги.
— Анри, — Оливия с сияющими глазами всегда встречала меня дома, не позволяя слугам раздевать меня и сопровождать в небольшую обеденную комнату. Я позволил ей помочь мне раздеться и умыться, и она сама подкладывала в мою тарелку кусочки, когда повар принес еду.
Я показал на изодранные в кровь руки и лохмотья платья. Она покраснела, и постаралась закрыться от моего взора оставшимися лоскутами. Я не смотря на неё, вышел из комнаты, де Берзе был прав, слуги слышали крик и войдя, найдут её в таком состоянии, невесть что обо мне подумают.
— Какая жалость, — притворно вздохнул я, и он это понял.
— Тень? Какая тень? — удивился десятник, — ты совсем рехнулся на солнцепеке?