– Не бойся маман. Она не заметит подмены. Сыном она никогда сама не занималась. Продолжай играть в амнезию, тебе это будет несложно. Раз памяти Феба не осталось.
Дон Саншо с высоты своих двадцати лет убежденно считал себя уже умудренным жизнью опытным ветераном.
Делегаты многозначительно переглянулись. Но, судя по выражению их лиц, остались довольны моими словами.
– Я думал, что ты лучше фехтуешь. С таким-то учителем? Самим Понсом де Перпиньяном…
Я поднял руку, чтобы остановить хозяина этого дома, который решительно направился прервать музицирование моего эскудеро, и жестом призвал всех к молчанию. После чего с удовольствием дослушал композицию, которая мне очень понравилась. До этого момента я не считал мандолину инструментом, способным на сольные партии. Талантливый парень этот Иниго.
А вот в самой башне слышались лязг железа и львиный рык моего Марка.