Штурм закончился, банально захлебнувшись из‑за несоразмерно высоких потерь.
— Наивный чукотский князь? — Ехидно осведомился особист.
Вместо ответа Юрий Всеволодович плотно сжал губы и потер лоб. Дела складывались плохо, такие прозрачные намеки не понять было очень сложно. Можно было бы подумать, что Московский князь блефует, но пока его во лжи никто уличить не мог.
— Пятнадцать тысяч мы уже вырезали, — ехидно заметил особист Иван.
— Андроник? — Нарочито выгнул бровь наш герой. — Я его внук. Георгий, от сына, рожденного Агнессой после смерти деда. Что же до прощения, то это не в моих силах. Ты предавал не меня. Бог простит. К нему и взывай.
А гусары, плавно войдя в пространство между повозками и печенегами, остановились, развернувшись к врагу.