— Через двадцать минут пригласишь товарищей! Поскрёбышев понятливо кивнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Иосиф Виссарионович достал папиросу Герцеговины-Флор и закурил. Неужели немцы такие лопухи и позволили Яше бежать? Не похоже. Не замечал он за ними глупости, не водилось. Значит, что — провокация? Нелогично. Зачем на весь мир трубить, что взяли в плен сына Сталина, а потом дать ему сбежать? Не понимаю. Видимо случайность или чья-то хорошо спланированная акция. Докурив папиросу, он взял папку и углубился в чтение.