— А я никогда не был в Лесу, только на расчищенном поле или у вырубки, — признался несколько стыдливо Мажек, а потом спросил, что им нужно делать, чтобы не заблудиться.
Весь Карантинный Центр был поднят по тревоге. Мой катер на большом удалении вёл эту странную группу, стараясь не вспугнуть столь редкую удачу. Следить за перемещениями группы подозреваемых оказалось совсем просто — у какой-то из девушек при себе имелся радиомаячок, по сигналу от которого я и ориентировался. Лишь периодически я сокращал расстояние до объекта, чтобы визуально подтвердить, что это никакая не галлюцинация, и вооруженные девушки-тайликанки никуда не делись.
— Я что-то не в форме сегодня. Покорми собак ты, я тебе дам свой ключ. Утром вернёшь. И никому не говори, а то Торстен ругается, если кому-то другому ключи передают. И проводи меня к моей комнате, а то у меня что-то ноги заплетаются.
…Из серьёзных препятствий осталась только свора жутких собак… Но у охотницы на поясе бластер, так что через вольер смогу пройти… Можно даже просто расстрелять собак сверху с вышки… Все остальные барьеры и двери вскрываются магнитными ключами, которые есть у Валери… Я и сам смогу вывести пленников за ворота… Охотники проведут меня обратно до посёлка… Именно меня объявят героем… Так зачем вообще нужна Валери?… Можно просто прекратить отбивать ритм и посидеть несколько минут… Тело охотницы умрёт от удушья… Никто из собравшихся не поймёт, что произошло… И моя тайна тоже умрёт вместе с ней…
— Я ничего там не вижу! — с явным сомнением в голосе проговорил молодой мужчина.
Они едва-едва успели. Валери чуть задержалась у груды камней, помогая неуклюжему Кровожаду взбираться по скользкому из-за начавшегося дождя склону, и потому заметила появившиеся на гребне предыдущего холма далёкие фигуры. Через пару мгновений девушка с собакой уже скрылись за преградой и бежали со всех ног, спеша оторваться от преследователей. А дождь с каждой минутой всё усиливался, пронзительно холодный ветер хлестал голые руки и ноги охотницы ледяными плетьми. Тут на холмах от дождя и ветра не существовало никаких укрытий, и потому оставалось лишь терпеть и бежать вперёд, сжав челюсти до хруста в зубах.