Пережитое унижение не отпускало меня. Как будто в грязи изваляли. Я уже ничего не хотела. Как учиться здесь, когда при всех преподавателях меня в таких мерзостях обвинили, и никто слова протеста не сказал? И я так и не поняла, есть у меня способности или нет?! Реакция магистров на случившееся была совсем не понятна.
— Я всё слышал… ну, там, в гостиной, — признался он. — Не обращай внимания. Опекун у тебя хороший. Он сейчас рыжего отчитывает. Скоро к тебе извиняться придут. — Сдал он ребят.
— Что ж, — легко поднялась она с места и открыв перед нами двери, сделала приглашающий жест: — Прошу.
— Вам бы мага найти побыстрее, — подобострастно произнёс продавец, поддев змейку железным крюком и укладывая её в маленькую шкатулку.
Я возмущённо посмотрела на него. Вот так и рассказывай ему о своём детстве.
При неудачной практике, я оказывалась должна была платить Академии неустойку, размер которой определяла сама Академия! При отказе от практики — неустойка раз в десять превышающая саму стипендию. По всему выходило, что и после окончания учёбы Академия оставляет за собой право прибегать к моим услугам, и отказать им я не могу. Так же они оставляют за собой право выбрать для меня место моей дальнейшей работы. То, что я должна буду отчислять им процент от будущих своих доходов, вообще ни в какие ворота не лезло.