Илар оторвался от чтения колдовской книги, хихикнул, помотал головой, вспомнив, как добывал эту проклятую слезу. Однорог категорически отказался плакать, и только когда Даран напал на него и защекотал до слез, пустил пару скупых слезинок. Их торжественно поместили в хрустальный пузырек.
– Помнишь? – с сомнением, недоверчиво покачал головой Иссильмарон. – Я не помню, а ты помнишь?
– А до конца никто не понимает! – хохотнул старик. – Магия – штука темная, и никто никогда не может предсказать, как она сработает в тот или иной момент. О твоем случае я читал очень давно, в старом трактате, названном «О некоторых случаях магии». Была там описана похожая история. Самое интересное – ты не сможешь передать свою магию так, чтобы у преемника все получилось так, как у тебя. Если не совпадет ряд определенных факторов. Каких? Тоже сложный вопрос. До конца никто не знает.
– Что – но? Спалили бы их шарами огненными, и пусть себе жарятся!
Молодой колдун едва не вздрогнул, когда лохматая голова мальчишки поднялась возле его плеча. Тот, спрыгнув с повозки, подкрался неслышно, как лесной зверь. Когда он не желал, чтобы его услышали, он умел действовать абсолютно бесшумно, незаметно, как червь-выползок. Видимо, привычка – одинокому человечку в мире злых людей лучше оставаться как можно более незаметным, тихим и маленьким, чтобы не обратить на себя излишнее внимание. Может, потому Даран до сих пор был довольно-таки маленького для его возраста роста. Большинство сверстников были выше него самое меньшее на полголовы.
Сыщики, двое мужчин возрастом около сорока лет, спорить с колдуном не стали, себе дороже. Получить проклятие за излишнее рвение никому не охота, а потому вопрос закрыли. В общем, все завершилось часам к восьми утра, и фургон снова начал движение по тракту, увозя своих пассажиров от гадкой гостиницы.