Улица возле дома Илара была перекрыта нарядами стражников. Завидев кареты, они расступились, затем сомкнулись снова, отрезав толпу любопытных, не позволяя им осаждать место происшествия.
– Кляузник! – пробормотал возница и, надвинув капюшон, надолго замолчал. Иссильмарон еще минут десять вызывал его на разговор, перемежая описания прегрешений негодяя с описаниями его патологических склонностей и особенностей дурного происхождения, но, не добившись реакции «преступника», тоже примолк, улегшись на свою лежанку, закинул руки на затылок и вперился глазами в тент фургона, что-то шепча себе под нос. Илар разбирал лишь ругательства, которые старик с шипением выдавал в пространство, будто хотел составить заклинание из одних лишь оскорбительных эпитетов, достойных «проклятого возчика».
Илар сделал пару шагов к зияющему черному отверстию и вдруг остановился, задумался: а стоит ли туда соваться? Вдруг – привидения? Вдруг какие-то ловушки?
– И на кой демон мы туда тогда идем? – Даран опасливо посмотрел на скалу, высовывающуюся из леса, будто сова из дупла, оглянулся на Илара, стиснувшего зубы и смотревшего под ноги, и вдруг плюхнулся на землю, обхватив ногу руками. – Ой! Ой! Я ногу подвернул! Нужно возвращаться в деревню! Ай-ай!
– Да она лилась, как… как… в общем, ручьем текла! Ох, как ты меня напугал! Почему это? Что случилось?
Свару, как обычно, начал противный старикашка Иссильмарон, утверждавший, что платить нужно в зависимости от стажа, возраста и уровня магии. Молодые бестолочи должны вносить больше. Самым старым, вернее, самым мудрым магам платить не нужно вообще.