– Вам, может, и позорище, а нам – мечи! – подобострастно, но упрямо кивнул староста, наблюдая за тем, как по команде Иссильмарона возница выбрасывает мечи наружу, состроив одну из самых кислых своих мин и бормоча под нос что-то вроде: «А потом они нам в зады эти железки засунут! Ну что за щедрость такая? Глупость это, а не щедрость! Ох уж эти колдуны… и связали же меня демоны с ними!»
– Не думаю. Слишком мало времени прошло! – ухмыльнулся колдун. – Пусть еще пострадает, полезно!
– Слушай, Орд, да плюнь ты! Что, денег у Башни нет? Через неделю зал заседаний сиять будет, все отстроят! И трещины вокруг Башни засыплют! Зато есть что вспомнить, есть о чем говорить, есть предмет обсуждения! Наука! Исследования! Жизнь! Вы утонули в своем тихом болоте, забыли – как это, когда лаборатории трещат от заклинаний, когда руки-ноги отлетают у смелых исследователей!
– Я буду в этом эпосе учителем колдуна, который спасал своего героического учителя, грудью прикрывшего учеников! Хе-хе-хе… надо будет найти знакомого сказителя-музыканта, он сочинит достойную балладу. Она будет называться так: «Как ученик Илар спас своего учителя Иссильмарона, могучего колдуна, из страшных лап оживших деревьев, суть посланцев злых демонов!» Или лучше последние слова заменить на: «злых демонов, принявших облик оживших пней»? Как думаешь?
Всю ночь в дверь комнаты, где спал Илар, скреблись, стучались¸ толкались девицы, работавшие в заведении. Как оказалось, заклятие работает не только через голос, но и через музыку. Дверь им не открыли, а когда одна из девиц начала бить в дверь ногой, истерически крича, что сейчас покончит с собой, если Илар не сделает с ней то, что она пожелает, – Иссильмарон запустил в нее заклинанием «молчанки», что, впрочем, не уменьшило активность возбужденной претендентки на молодую колдунскую плоть. И тогда пришлось ее усыпить – тоже заклинанием.