Илар вздохнул, покосился на Дарана, но ничего не сказал. Закрыл глаза и начал освобождать разум от лишних мыслей. Сделать это было нелегко – в голову лезли воспоминания о доме, о жене, о родителях, выскакивало лицо Иссильмарона – бородатое, смеющееся. Потом вдруг вспомнилась Амрита – тихая, поблескивающая своими странными, разными по цвету глазами. Она, в отличие от других женщин, не приставала к Илару, не пыталась залезть в постель, видимо, понимая, что с ее внешностью нечего и мечтать стать любовницей своего объекта обожания. Если Илар отбрасывает от себя завзятых красоток, овладеть которыми мечтает и пьяный, и трезвый – любой мужчина, проезжающий по тракту, – то уж она, уродливая каракатица, на что может рассчитывать? Только на то, что он позволит ей за ним ухаживать, заботиться о нем. Тогда она хотя бы будет слышать его голос, видеть его лицо. По крайней мере, так объяснял поведение Амриты Иссильмарон, а ему можно верить. Несмотря на то, что старик скопом недолюбливал всех женщин на свете, предпочитая видеть их только лишь объектом удовлетворения сексуальных желаний мужчины, но семисотлетний опыт общения с женщинами чего-то да стоил. Несколько семей, несколько жен – волей-неволей научишься понимать их поведение.