Литта с лестницы делала ему знаки, мол, да уведи ты уже ее к себе, дуралей! Ариш за спиной Инги показал ей кулак, мол, проваливай, ты свое дело сделала. Та высунула язык и гордо удалилась.
— Купил, — огрызнулся он. — Долетел до побережья и купил у какого-то старика за мелкую монетку. Иди готовь, я сам тут…
Через полминуты снаружи начался такой гомон, что Фальк не выдержал и выглянул за дверь. Механики выстроились перед Литтой неровным строем и, кажется, пытались оправдываться, а она орала на них — иначе не скажешь, — используя крайне непристойные выражения. Так до них лучше доходит, как-то сказала она, когда начальник отругал ее за использование ненормативой лексики на службе. Курсанты смотрели на нее с обожанием, особенно Вик, и всячески поддерживали. Да и вообще, девушка, учиняющая разнос дядькам вдвое старше ее, — это то еще зрелище!
Атаковать предстояло ему, и он вспомнил все, что только умел. Правда, изловить Литту ему никак не удавалось: ее самолет был помощнее и уворачивалась она виртуозно. Наконец Литта качнула лопастями, мол, пора завязывать, и он поймал момент, зашел на цель, спикировал… И якобы подбитая Литта ушла в штопор. Кажется, полковник присел вторично, но девушка лихо выровняла самолет и приземлилась. Фальк сел чуть погодя, когда увидел, что она уже выбралась из кабины, спрыгнула на землю и похлопала своего «мальчика» по борту.
— Ну Эдна… — улыбнулся он, а его улыбке супруга противиться не могла.
— Я поняла, — сказала Литта. — Ты просто любишь летать. Но не хочешь убивать.