Видел Фальк этого брата: высоченный широкоплечий блондин, раза в два больше Литты, он ее одной рукой поднял на радостях. Видимо, отец у них и впрямь был гигантом, только Литта не в него удалась и мастью, и ростом.
— Это что, — весело сказал Ариш, помешивая в котелке. — Один из моих дядьев живет далеко на севере. Там ночь на полгода, зато есть северное сияние. Я раз видел, неимоверно красиво! Представляешь, белый снег, черное небо, а на небе сияющее полотнище, синее, зеленое, не знаю, как и назвать эти цвета! И переливается, струится, совсем как… — тут он осекся. — Словом, струится, будто шелковое покрывало… На-ка, поешь. Там дождь собирается, вот и поглядишь на наши грозы! Тоже, знаешь ли, недурно.
— Не щекочите, сударь! Что вам моя рука далась?
— Простите, сударь… — Эдна вытерла руки о передник — Руки! Мыться и ужин греть, мы идем уже! Перейдем мы сами, да, сударь? Надо только пару досочек там бросить, не по веревке же ползать, как паукам каким!
Азиль покачала головой. Она была из кочевого народа, привязываться к месту не умела, и очень слабо могла вообразить, что почувствует человек, ну ладно, дракон, вынужденный сняться с места, где жил веками.
— Вот это другое дело, — сказала она. — Сами посмотрите!