Приметы с самого утра были дурными. День рожденья этот, будь он неладен, облака с утра перистые, из рук у Рук все валилось…
— Это семейное, — согласился тот, вдруг насторожился и вскочил. — Летят! Я пошел готовиться!
— Как там? — жадно спросил Дариан, ничего толком не видевший. — Все целы?
Затем, ослабев от голода, она легла и не вставала, на вопросы не отвечала и вообще явно собралась умирать.
— Вот это было здорово, — сказал Дариан, когда они вернулись. — Я давно ночью не летал, хорошо еще, окошко у твоей принцессы светится, а то я чуть мимо башни не промахнулся! Ты что? Снова плачешь?
— Фальк, ну Фальк же! — донеслось откуда-то издали, и он потерял наконец сознание.