Очень хотелось выглядеть доброжелательной до конца, но улыбку я не удержала. Да и с голосом совладать не получилось – последние слова прозвучали подчёркнуто жестко, почти зло.
Нехотя, ибо гадостность послания была очевидна, я взяла листок, развернула и вчиталась. И ничуть не удивилась, обнаружив, что это не просто письмо, а патетичная кляуза за авторством баронессы Ротинис.
– Леди Астрид, – позвала Виолетта, но я не ответила. Ограничилась кивком, ибо к столику ещё один официант подбежал, протягивая папку с меню.
– Настоящие намного больше, – важно поправил Мори.
– В истории искусств подобные случаи не редкость, – сказала доброжелательно. – Причём не только в живописи.
Вокруг уже прохаживается и снуёт народ – и знать, и лакеи. И вот теперь, когда у нас появились свидетели, моя оторопь отступает, а её место занимает самый обычный, самый банальный мандраж!