Впрочем, а почему я? В смысле, а зачем на меня эту кастрюлю надевать? Ведь если надеть её на Дана, эффект, вероятнее всего, будет даже лучше. А раз так…
За этим заявлением последовал короткий, но ёмкий рассказ, из которого большей части ресторанного зала стало известно, что едет благородное семейство не куда-нибудь, а в столицу. Что Дилия намерена приобщить детей к прекрасному – протащить по всем музеям, начиная с Императорского и заканчивая Музеем старинного кружева. Непременно сводить в Большой императорский театр – там к зиме какую-то детскую постановку обещали. А также отвести на публичные смотры Императорского же полка.
– А они не всех драконов любят, – хлебнув ликёра, нашелся стражник. – Только вот таких… – кивок на меня, – маленьких и человечных.
Стон распластанного на простынях Дана переплетается с моим, и противостояние утрачивает всякий смысл. Нет, это не борьба – это слияние. Обретение какой-то непостижимой, немыслимой целостности. Полёт. Стремительный и очень яркий!
Попытка замаскировать отлучку отнимает целую прорву времени и требует такой сноровки и гибкости, что я непроизвольно рычу. Зато когда маленькая эпопея заканчивается, шумно выдыхаю и почти мгновенно возвращаюсь в состояние предельной, почти шпионской собранности.
– Вчера к воротам замка приходили двое. Они искали встречи с вами и леди Астрид в разговоре упомянули. А узнав, что вас нет и что, даже будь вы на месте, их вряд ли бы пропустили, уговорили стражников передать записку.