– Дилия, я сожалею, но принять тебя не могу.
Мать с дочкой заметно побледнели. А спустя миг я узнала-таки ответ на мучивший меня вопрос. Поняла: про возможность развязать язык любому заговорщицы знали, просто были убеждены, что уж кого, а их не тронут точно.
Как я дошла, как не умерла от накатившего смущения – не знаю! Наверное, сама Леди Судьба вмешалась и под руку поддержала. Вероятно, она же помогла не растянуться на полу в момент реверанса, потому что растянуться действительно хотелось – колени дрожали нещадно.
– Слуги будут в ужасе, – сообщила после паузы.
Я сделала большие глаза, потом приняла из рук официанта меню и опять обратила внимание на Дана. Я? Рассказать? Любимый, а разве что-то произошло?
Эта печаль стала символом всей следующей недели. Я смотрела на стремительное таяние снегов и постоянно рыдала. Впрочем, нет. Какие-то проблески в настроении всё-таки случались. И тогда я начинала улыбаться, мурлыкать песенки и любить весь мир.