Выкорчевать этот камень? Уничтожить? Допустим, это возможно. Но что изменится? Жизнь людей станет лучше? Что, в самом деле?
Дантос что-то шепнул Жакару на ухо, и оба удалились. А через четверть часа, буквально сразу после возвращения Дантоса, в гостиную вошел Натар.
А Дантос приподнимается и стучит в стенку, подавая знак Чинитону. Потом бросает на меня пристальный взгляд и недовольно хмурится, когда я тянусь, открываю дверцу и, подобрав юбки, выбираюсь наружу.
– Да, они аристократки, а преступление, по факту, не свершилось. Но снисхождения от императорского суда не будет. Никогда!
Я не отвечаю. Всё так же сижу и смотрю и только сейчас начинаю понимать…
Я улыбнулась шире. Просто вспомнился один разговор по амулету, который после нашего спасения состоялся. Вернон называл этого парня моим горячим поклонником и уверял, что тот, едва выпишется из госпиталя, начнёт обивать порог особняка. И вот что: я, в отличие от Дантоса, ничего против своих поклонников не имею! Давайте, обожайте меня. Я готовая и согласная!