– А Листер? Ему удалось. И у меня есть то же самое, что тогда было у него: кинжал и желание убить тебя…
А когда приоткрыл глаза, то узрел лишь огромную кучу камня и плоти. Безжизненную кучу.
В той стороне в небо ударил широкий столб белого сияния. В моих ушах тоненько запищало, а заполонившие небеса птицы рванулись в стороны, убегая прочь от необычного света. Вот и божественная сила… направленная не на ужасную громадную нежить, почти взобравшуюся на стену, а на защиту небольшого отряда от сонмищ обезумевших птиц, пляшущих под дудку древнего некроманта.
– Давай сюда! Вы и так уже едва на ногах держитесь. Нет, все же времена не те. И враги, слава Создателю, похлипче стали, но и мужчины давно уже… эх, да что там говорить! Пошли птичку ловить!
От него осталась нетронутой голова, сердце и одно легкое. Плюс весь скелет до единой косточки. Частью кости обуглены, частью «свежие», нетронутые. Его пожарили живьем и живьем же сожрали. При этом ребенок оставался в сознании и смотрел на все, что с ним вытворяют гогочущие и чавкающие ублюдки людоеды! Шурды! Мрази!
– Ты его едва не убил, – заметил старик. – Едва не выпил досуха.