– Давай! – словно в подтверждение послышался далекий голос Литаса. Часто зазвенели тетивы, боевые вопли шурдов сменились криками боли, уродцы заметались по дну ущелья, но продолжали бежать вперед, перепрыгивая через своих павших собратьев!
Незнакомцы пытались сбежать от духовных тягот?
– Эх! Друг Корне, пожалуйста, верни шурду жизнь ненадолго, а? Оченно надо! Один вопрос спрошу! – глядя на меня снизу вверх, Тикса умилительно заулыбался, продолжая тыкать мне самородком в лицо.
Горько вздохнув, я почесал затылок, наслаждаясь прикосновением к нормальной теплой коже и сухим послушным волосам. А затем принялся выкладывать на стол все содержимое своей донельзя истрепавшейся сумки. Надо бы хорошенько почистить ее, а затем отдать женщинам – пущай заштопают…
– Не знаю, – развел я руками и подался вперед. – Мы не слышали о роде Медерубов и этой рабской каменоломне до тех пор, пока не прошли через расщелину и не увидели все своими глазами. Легий, Тугра. Я хочу услышать историю Медерубов с того рокового дня, когда весь род погрузился на большие корабли и отправился навстречу новой судьбе. Я понимаю, что это было очень давно. Но мне надо знать как можно больше подробностей. Затем, когда вы все расскажете и подкрепите силы едой и питьем, настанет моя очередь поведать о нас. И в самом конце нашей беседы решим, как все будет дальше. Если забыли, то напоминаю еще раз – отныне вы все свободны. Ничего нам не должны, ни златом, ни делом. Коли мы решим разойтись и пойти разными путями, то поделимся с вами, чем можем.
Нет, я и раньше иной раз задумывался о пробывшем в столь тесном и мучительном заключении принце. Но учитывая пусть крайне прямолинейную и наполненную злом, но все же логичную направленность поступков Тариса, я считал его достаточно… м-м-м… уравновешенным? Сумасшедшим лишь отчасти? Не знаю. Не подобрать точного эпитета.