Один безнадежно мертв и умер довольно давно. Лежит ничком, частично обнажен, на его голой спине вырезано несколько уродливых символов, свисают выдранные полоски кожи. Судя по обильным потекам крови, резали его еще при жизни. На голове уродца зияет глубокая рана, внутри светлеет кость черепа с вмятиной и трещинами.
– Да тут костей столько, будто скелеты с десяти старых кладбищ собрали, на мельницу отнесли и смололи жерновами! – буркнул Рикар. – Да так мелко смололи, что и сжигать не надобно.
А также я понимал, наблюдая за все еще корчащимся несчастным, что серые облачка, замеченные мною ранее, не что иное, как очень сильный яд. Тарпе…
– Бесполезная?! – возмущенный хор голосов эхом отразился от мокрых стен и потолка.
Я знал, что следующий за мной отец Флатис прекрасно расслышал мои слова, но не стал пытаться увидеть его реакцию. Я защищаю священника не ради его тонких душевных качеств и умения поддержать беседу. Я защищаю нашего боевого мага.
Пока мы шли между светящимися колоссами каменных сосулек с их гротескными заглаженными наплывами, встретили много кого из населения, всех как один занимающихся делами и явно чувствующих себя вольготно, не обращая внимания на нависшую над головами чудовищную массу камня. Задержался я лишь один раз – поздоровался со столь редко видимой мною гномой, командующей тремя людскими женщинами, что под ее неусыпным контролем осторожно срезали большие пласты светящегося мха и аккуратно складывали их в широкие плетеные корзины. Еще один способ разнообразить наш скудный рацион. На вкус неплохо – сам проверял. Чем-то напоминает подсоленный хлеб с едва заметной кислинкой.