– Так скажи, – истово попросила Ирка. – Скажи эти слова, неужели это так сложно?
Парень в форменной куртке помещался на багажнике, удерживаясь – как с ужасом углядел Волк – одной рукой, которую он, пробив металл, вогнал в багажник, в самое нутро. Второй рукой парень, не торопясь, а действуя раздумчиво и обстоятельно, размахнулся и разбил заднее стекло. Волка поразило лицо парня: холодное и безжалостно-сосредоточенное. Парень знал, что сделал Волк, и взгляд парня был – взгляд убийцы, настигающего жертву. В животе Волка, напряженно поджавшемся, тонко задрожало-запело что-то, будто натянулись конвульсивно кишки. Никогда раньше Волку не выпадала роль жертвы.
Трегрей помял в кулаке подбородок, медля с ответом.
– Мне казалось, наш мир стал для тебя родным…
– Видимо, так посчитали и те, кто наши архивы компьютеризировал, – что эта история несерьезная, – кивнул ему Казачок. – Не стали вносить дело Шапиро в электронную версию архива. Хорошо хоть, что бумажные исходники сохранились…
Охотник сжал фонарь в кулаке, раскрошив пальцами пластик, тонкий металл и стекло, превратив фигуру Трегрея из ясно видимой в темный расплывчатый силуэт. Перехватил трубу обеими руками.