Пересолин как-то неожиданно сник, будто побежденный безмерной усталостью, задушившей возбуждение. Он тяжело бухнулся в свое кресло, опустил локти на стол, повесил голову…
Там, снаружи, творилось нечто совершенно невообразимое. Там метались с небывалой скоростью бесшумные размытые серые тени, в которых только с большим трудом можно было разгадать человеческие силуэты; тени сшибались, разметывая кусками утоптанный снег и ошметьями – мерзлую землю. Сшибались и разлетались в разные стороны снова. И опять сшибались. Свет фонарей трескуче подрагивал, футбольное поле, совсем недавно белое-белое, теперь было сплошь исчерчено черными рытвинами, и рытвины эти становились все гуще и гуще. Оказаться там, снаружи, в хаосе фантастической схватки… этих человекоподобных существ, одним из которых являлась, как теперь выяснилось, и его Борисовна, было бы смерти подобно – это Васька понимал отчетливо. Сомнут, растопчут, растерзают и, скорее всего, даже не заметят этого…
– Ну как? По-моему, пора начинать отрезвляющие процедуры, а?..
– Не промахнись ты, помялась бы моя голова, – ответил Альберт.
– Готово дело. А теперь подробненько все рассказывай.
Начальник охраны беспомощно оглянулся. Чиновники в полном составе резво бежали к своим машинам.