От кровавых пятен к склону холма голубела виляющая цепочка шатких следов. Метров через пять цепочка обрывалась. И в том месте, где она оборвалась, лежал чуть присыпанный снегом ворох окровавленной и изорванной одежды, похожий на гигантского сбитого ворона.
– Пробовал, – признался Нуржан, возвращаясь обратно к своим. – Споткнулся и кубарем летел до самого низа. Задом-наперед-то со склона несподручно вообще-то… Открой секрет, Семеныч, как у тебя так получилось?
– Значит, сопровождать будем! На своем автомобиле поедем, не беспокойтесь, не стесним.
– И ты тоже в Кривочки едешь? – тараторила Ирка, не торопясь класть трубку. – Ах, уже почти что там… А это твое дело, оно надолго? Ты – как только освободишься – сразу домой, ладно?! Я что-нибудь успею приготовить, мы посидим вдвоем, отпразднуем новоселье… Только вдвоем! Никого больше не надо, договорились? Никаких твоих сомиков, двух и прочих нуржанов! И вечером ты никуда не сбежишь, хорошо? Что значит: «постараюсь»?.. Что значит: «обещаю»?.. А ты дай слово, тогда поверю!
И грех было таким случаем не воспользоваться.
– А я и не промахнулся, – просто проговорил парень. – Я мимо целил. Бросок предполагался отвлекающим, а не поражающим. «Казачку Альберту Васильевичу… – начал он читать надпись на кубке, – за победу в областных соревнованиях по рукопашному…»