Но рано… еще рано… Пусть подберется поближе.
Куртка его на груди была длинно разрезана. Усы из бурых превратились в красные, губа была рассечена, на лысине распухала, подтекая кровью, свежая ссадина.
– Высоким устремлениям, – договорила за него сделавшаяся очень серьезной Ирка.
– Коллекторы, гады, бандюков каких-то подтянули, ментов дополнительно подмазали, дело серьезно повернулось. Вот соратники нашему ЧОПу просигнализировали, подмоги попросили…
– Самовольное сооружение… – шепотом подсказал мэр Налимов.
– Народу?!. Этим, которые!.. которым!.. – зашелся Евгений Петрович в крике, сорвал голос, надсадно закашлялся, схватив со стола чудом уцелевший стакан с чаем, шумно отхлебнул.