– Я слышал, он еще кое-что умеет, – проговорил Артур Казачок, принимая от Семеныча стаканчик. – Двуха то есть… А не Семеныч. Говорят, он чужих к палестре не подпускает.
– А на мне – палестра, – закончил Олег. – Ну и, бессомненно, помогать буду каждому, кто ко мне обратится.
– «Возрождение»… «Возрождение»… Ага, вот оно! Негосударственный фонд, финансируемый… Ну, так и есть! Робертом Соврусом финансируемый.
– Олег, зачем же так? Нужно все-таки разобраться…
– Потому что культ потребления и загребания ему искусственно навязан. И навязан сравнительно недавно.
Но сейчас не было в Волке этой его уверенности сильного, потерял он ее; и кто знает – навсегда или временно? И с того самого момента, как Волк понял это, он лихорадочно обшаривал себя, словно глубокий карман, заполненный всякой всячиной, обшаривал, но искомого не находил.