— Второй понял, — ответил Марк Дэрроу из соседней кабины. — Атакую.
Обе «торпеды» опять разорвали тьму. Поднялся дым и пыль, во все стороны полетели крошечные осколки почерневшей и перекрученной проволоки.
— То есть мне не придется становиться вторым Линдоном Бэйнсом Джонсоном во время Вьетнамской войны, сидя в своем кабинете и определяя бомбовую нагрузку и маршруты полета? — Поинтересовался Вильк с тонкой улыбкой.
— «Волк три-два», ты следующий, — сообщил оператор. — Начинай заход.
Несмотря на темноту и проливной дождь, Федир Кравченко увидел, как молодой офицер польского спецназа побледнел. Он кивнул своим людям, стоявшим за спиной пленного. Те молча расстелили на мокром асфальте брезент и расступились.
Он пожал плечами. Было слишком поздно для самоубийственного героизма.