Патрик повернул направо. КПУ, не замедлившись, разнес стену одного из зданий, подняв очередное облако пыли, щепок и бетонной крошки. Он повернулся влево, начав обходить деревню, систематически разнося вражеские позиции, отмеченные его датчиками.
За фонарем что-то вспыхнуло и исчезло в ночи. Неподалеку что-то ослепительно вспыхнуло. Облако дыма и обломков ознаменовало попадание ракеты в Су-35.
— Нам нужно действовать быстро, именно поэтому поляки не должны нам мешать! — Рявкнул он.
— Может быть, и не причем, — признал отец. — А может быть, и при всем. Сбор информации, даже с моей способностью шнырять по защищенным компьютерным системам, весьма неточное дело. Мы видим только некие фрагменты реальной картины и должны слишком сильно полагаться на интерполяцию и экстраполяцию обрывков надежных сведений, которые нам удалось получить.
— Я бы употребил слово «безответственны», господин президент.
Грызлов молча и с нарастающим ужасом слушал, как старик зачитывал новые сведения, добытые из собственных секретных источников — сведения, которые серьезно подтверждали то, что китайские, а не польские спецслужбы вооружали и оснащали украинских террористов. Когда Тарзаров закончил, Грызлов рухнул в кресло.