— Дивизион «Лиса» на связи, — доложила Киров спустя несколько мгновений. — Дивизион «Юпитер» докладывает, что две пусковые выведены их строя и нет связи с остальными. Другие дивизионы не отвечают.
— Что такое?… — Начала она, поспешно выключая микрофон и наклонилась, отчаянно шепча что-то одному из своих помощников.
Часовые курили на посту, подумал украинец. Его губы скривились. Дилетанты.
— Госпожа президент, мы исследовали российские обвинения с того момента, как Москва впервые сделала их достоянием общественности.
В паре сотен ярдов два двухкилевых российских истребителя в серых, белых и черных пятнах камуфляжа катились по взлетной полосе, быстро набирая скорость — оба пилота включили форсаж, чтобы взлететь как можно быстрее. Два Су-27 были дежурной парой, готовой ко взлету при первых признаках атаки. Это были храбрые летчики, с грустью подумал Патрик, но глупые. Тем не менее, он не мог винить их. Обязанностью любого пилота было поднять своей самолет в воздух в случае вражеской атаки.
— Да, черт подери. Ничто не может быть лучше, чем смертельный бой без шансов на победу. Главное, чтобы началось не слишком рано утром.