От огорчения Нессельроде слег в постель с нервной горячкой. Высший свет Петербурга пока же пребывал в недоумении, рассуждая о том, что же стало причиной такой неожиданной опалы, и кто будет назначен на место уволенного вице-канцлера. А в иностранных посольствах тем временем дипломаты ломали головы – как поменяется политика Российской империи в свете новых кадровых решений (а они последуют, в этом никто уже не сомневался), и как это отразится на странах, которые они представляют. Словом, все обсуждали это событие, и никто не мог понять – что же произошло. И уже никто не вспоминал о странном происшествии на набережной Фонтанки – мало ли драк и прочих безобразий происходит за день в таком большом городе, как Петербург.
– С ней все время будет рядом госпожа Румянцева. Поверьте, эта дама энергичная и никому не даст вашу дочь в обиду… Впрочем, если вы против моего предложения, то тогда я его снимаю…
Из подъехавшей к месту схватки кареты выскочило еще три человека, среди которых был и их старый знакомый, мистер Паркер. Это были англичане, которые оказались более серьезными противниками. Не сговариваясь, они бросились в атаку, размахивая тростями.
Никифор, отбив нагайкой удар тростью, стал кружить вокруг британца, пытаясь выбрать момент для единственного решающего удара. Но инглиз орудовал тростью, как шаолинский монах шестом.
Конкретно в этом НИИ работа шла ни шатко ни валко лет пять. А потом наступили суровые перестроечные и постперестроечные времена, когда финансирование перекрыли вовсе. Все, что удалось сделать, от греха подальше засунули в кладовку, после чего начальник 1-го отдела лично опечатал дверь кладовки большой мастичной печатью. Самое обидное заключалось в том, что все это произошло именно тогда, когда у группы, в которой трудился Антон Воронин, что-то начало вырисовываться.