– Сейчас будут готовы, – ответил Александр, – друзья мои, прошу за стол. А ты, Ольга, и ты, Николай, помогите мне подать на стол.
Лакей принес с кухни завернутый в полотенце кусок льда и приложил его к ушибленному боку. Второй лакей принес стакан вина. По настоянию Николая Шумилин выпил вино, после чего почувствовал, что боль стала стихать, глаза начали слипаться. Он понял, что засыпает.
Осторожно шагая по ступенькам дворца, Шумилин чувствовал, что совсем расклеился и ушибленный пулей бок болит все сильнее и сильнее.
– Граф дал мне на этот счет надлежащие инструкции, – ответил ротмистр, – только вы, Виктор Иванович, поймите и нас правильно – мы можем гарантировать вам почтительное отношение служащих Третьего отделения и жандармов. Но не можем ничего обещать насчет чинов городской полиции и их руководства из министерства внутренних дел. Тем более что у Александра Христофоровича уже были некоторые серьезные размолвки с графом Строгановым – министром внутренних дел, и Сергеем Александровичем Кокошкиным – столичным обер-полицмейстером.
– Ясно, – сделал пометку в блокноте Шумилин, – насчет генераторов я кое с кем переговорю. И вот еще что… Есть у меня одно предложение.
«Так, – подумал Шумилин, – начинается вторая фигура марлезонского балета. Интересно, что в ней будет – танец с саблями или стрельба по-македонски?» Он сунул руку в карман и, нащупав кнопку вызова радиостанции, нажал ее…