– Ну, Александр Павлович, – сказал он, – не увидел бы своими глазами – ни за что не поверил бы. С таким портретом мы непременно его найдем и узнаем всю его подноготную.
Правда, вместо благодарности наши доброхоты выслушали проклятия и угрозы сыщиков. Похоже, что они уже догадывались о том, что их плен – дело рук приятелей князя Одоевского. Впрочем, приведя себя в порядок, филеры поспешили скрыться. Им еще предстоял неприятный разговор с начальством. Ведь свою задачу они так и не выполнили – государь ушел от слежки, причем при весьма странных обстоятельствах.
– По просьбе Александра Павловича, – продолжил граф, – казак Никифор Волков переходит в ваше подчинение. – Бенкендорф внимательно посмотрел на гостей из будущего. – Государь дал согласие на то, чтобы вы его ознакомили со всеми подробностями вашего появления в нашем мире. Со всеми, – подчеркнул граф. – Человек он верный, и ему можно рассказать все.
Но пока невеста находится еще у себя на родине и должна приехать в Петербург лишь к концу года. Дворцовое же ведомство готовит Аничков дворец к тому, чтобы он стал уютным семейным гнездышком для молодых супругов.
– Думаю, бродит где-то поблизости, – ответил Шумилин, – к тому же после встречи с вами я отправлюсь не в дом князя Одоевского, а прогуляюсь по набережной. А вообще-то, ваше величество, я решил встретиться с вами по другому важному делу. Как вы помните, в апреле этого года в Лондоне начались переговоры между представителями европейских держав по урегулированию турецко-египетского конфликта…
– Эх, Николай Павлович, – ответил Шумилин, – хорошо, если советчики говорили все это исключительно по своей глупости. А если по злому умыслу? Если бы вы знали только, какие богатства мы потеряли, отказавшись от этих самых «убыточных» заморских владений. Кстати, не из ведомства ли господина Нессельроде были эти советчики?