– Я вспомнила, – сказала она. – Он не мог вынести бесчестья. Он потерял все. Друзей, влияние, ауру… Все это не имело значения. Он горевал, что потерял меня. Что я… не поддержала его. И тогда он пригласил меня на ужин. Зеленый сыр, устрицы и акульи плавники, «Шато Лаффит» в пыли и паутине, белый влажный платок, которым он вытирал бутылку. Перстень, из которого он вылил зелье в свой кубок. Я не могла дать ему уйти. Я была виновата. И выпила вино сама.