Про защиту она забыла начисто. Вместо этого предпочла атаковать, совершенно забыв, что от ее Прессов, файерболов и Тройных Лезвий может обрушиться весь второй этаж. Уже сейчас я видел несколько крупных дыр в стенах, включая несущую.
– Ясно. Короче, Воробьев, мы тут обсудили твое желание. Посовещались, и… в общем, мы даем добро.
– Если преступление соответствовало наказанию. Фон Шелленберг был лишен своих полномочий, статуса и авторитета. Разжалован обратно в Темные, откуда пришел. Одновременно изменилась и аура – из свойственной Инквизиторам серой сменилась на стандартную, присущую таким, как я. Но из самой Инквизиции он не ушел. Остался ждать своего шанса на реабилитацию. Контроль над Балансом, переданный родному офису, смоет любые грехи.
– Такое случается, когда встречаешь человека с потенциалом Иного, – ответил я. – У нас вообще есть некое притяжение к неинициированным людям.
А еще в кабинке лежали термобелье и носки разных размеров. Судя по надписи на целлофановом пакете, комплект входил в штатный набор люкса. Чего только не придумают…
Что-то коснулось моего плеча. Скосив глаза, я увидел, как Махсуд протягивает мне гарнитуру от телефона.