– Тогда, у Дома культуры, я конкретно ступил, – с горечью произнес я. – Мне следовало сразу сопоставить имя бортового компьютера машины фон Шелленберга с именем пропавшей колдуньи. Но я не сообразил. Потому что сумеречный облик называл себя Верони́ка, в то время как в файлах Инквизиции сотрудница проходила как Веро́ника, на европейский манер. Мне же она представилась в привычной мне русской версии. Мелкая, но критично важная деталь. Конечно, этого мало было, чтобы сразу догадаться, кто такой наш Максим. Но уже в то время я бы получил основания подозревать, что он не тот, за кого себя выдает. Догадайся я сразу, что он из Инквизиции, – все остальные детали сложились бы в четкую схему.