Во избежание дальнейшего топтания на месте я решительно пошел к воротам «Муссона». Остальные направились за мной.
– Известных – нет, – ответил я. – Идем следом. И не спеши.
Вопреки ожиданиям обратная дорога вовсе не казалась короче. Сперва мы едва успели застолбить место для «БМВ», затем мотоцикл Веды и вовсе отказались брать, мотивируя отсутствием должного крепежа на борту. Веда сначала поспорила, затем я просто протянул механику крупную купюру, и на этом спор закончился. Можно было в очередной раз заморочить головы экипажу, но я не рискнул. Через минуту прозвучал последний гудок, и мы отчалили.
Я обернулся. Фон Шелленберга уже не было видно.
Между тем глаза европейца светились тем самым оторопелым неверием, которое можно встретить у побежденных телом, но не духом. До фон Шелленберга наконец стало доходить, как изощренно его обвели вокруг пальца. В тот момент я чувствовал примерно то же самое.