— Поддайся мне, Хель, — жарко выдохнул инкуб и заурчал, искусно подражая Князю. — Пусть до утра, но ты моя. Все, что в тебе есть, готово это признать. Даже твоя метка мне не страшна, потому что я — это почти что он, а значит, больше не нужно противиться…
— Какой? — настороженно спросила Улька, на всякий случай нашаривая под партой свою безразмерную сумку.
На это возразить было нечего, поэтому я промолчала и вернулась к своим.
— Только некоторых, — смутилась та, сунув руку в карман и зашуршав бумажками. — Самых полезных. Вдруг понадобится?
Он не ответил — только шумно вздохнул и перевернулся обратно на живот, распоров когтями и без того истрепанную подушку. Опять укрылся крылом, как одеялом. Поерзал, пристраивая поудобнее голову. И только после этого наконец затих, позволив мне с облегчением приземлиться на краешек постели и беззастенчиво рассматривать его уже вблизи.
Признаться, я давно его в такой ярости не видела, поэтому и промешкала. Завороженно уставилась на его абсолютно белое лицо, на котором, как маски, с неимоверной скоростью менялись различные выражения. Непроизвольно затаила дыхание, когда черные глаза впились в мой полупрозрачный силуэт, и… возблагодарила Создателя за то, что до сих пор не имею тела, когда чужие когти со злостью полоснули воздух перед моим лицом.