— Простите, судари, но мне сказали, что это срочно.
— Когда, старина, ты получишь свою часть призовых денежек за этого красавца, — усмехнулся в ответ Ренки, — молодость к тебе стразу вернется, — а потом подумал и чуть ревниво добавил: — А помнишь, там, на проклятом Зарданском плоскогорье, когда мы двумя полками надрали задницу всей кредонской армии и удирали к своим войскам… Неужто там было проще?
Командиры быстро распределили задания, и затаившийся между холмом и дюной рыбацкий хуторок был окружен с трех сторон. А когда на море показались паруса знакомого фрегата, раздалась команда и… Ветераны Шестого Гренадерского, они же — фааркоонские егеря, брали крепости куда неприступнее, чем шесть рыбацких хижин да десяток сараев. Лишь один из «рыбаков» выскочил из дверей своего жилища с мушкетом в руках, но даже не успел пустить оружие в ход, схлопотав прикладом по челюсти и надолго потеряв способность сражаться.
— Однако ни по крепости, ни по дворцу они пока не сделали ни единого выстрела. Что ты думаешь, Осииак, — глядя в окно, спросил Суувасиак. — Это война?
Сейчас он стал намного глубже, но все равно не потерял своего значения как связующее звено между странами и континентами, между востоком и западом освоенных человечеством земель.
А к вечеру следующего дня в основной лагерь тооредаанцев пожаловал жрец третьей ступени храма Маздаак, имевший, несмотря на попытки казаться бесстрастным, довольно взволнованный вид. По прибытии он даже не стал поддерживать светскую беседу, предложенную ему оу Готором, а сразу потребовал «ту девицу, что бросает на землю золото».