Затем книги Ветхого и Нового Завета, безусловно, были сожжены, как и положено всей «антисоветской» литературе.
Советские люди сразу все поняли, но инерция духа свободы еще сохранялась в них вплоть до падения Хрущева, а встречное движение сил коммунистической реакции и вызывало те драматические коллизии, которыми так была богата хрущевская эпоха.
С 1948 по 1952 год я жил в Мраморном дворце, где тогда помещался Ленинградский филиал Музея Ленина. Мы, дети сотрудников музея, жившие в этом здании, не имели никаких ограничений в перемещении по зданию. Впрочем, мы не хулиганили, не шумели и не нахальничали — понимали, где находимся. Мы в своих играх облазали все, начиная от экспозиционных залов и мастерских, заканчивая подвалами и чердаками.
Уничтожение документов, архивов и подлинных свидетельств — обычный прием коммунистического режима. Ведь когда нет подлинных документов, легче манипулировать общественным сознанием.
На следующее утро я с повинной головой пришел в кабинет директора студии.
По всей видимости, некоторые наши сограждане готовы снова вернуть в Россию ложь, дезинформацию и страх. Удастся ли им вогнать страну в одну и ту же реку второй раз, покажет время.