На неделю он выпал из реала, когда обнаружил на игровых полках новенький бокс с танковым симулятором. После первой же ночи, прошедшей в жарком и кровавом сражении на Курской дуге, где он десятки раз горел в легендарной тридцатьчетверке, а под конец, наступив на горло собственной песне, пересел на тяжелый КВ, он долго отпаивал себя пивом и с недоверием хмурился на мирных прохожих и снующие туда-сюда автомобили. Фантомные ощущения продолжали давить на мозг. Горло все еще першило, пробивало на кашель, а глаза слезились от пороховых газов, которые в момент переполняли боевое отделение грозной машины — вентиляция не справлялась, да и дохла с раздражающей регулярностью после первых же попаданий. Уши потеряли былую чувствительность, острота слуха просела под оглушающими хлопками танковой пушки и колокольными ударами снарядных болванок. Правая щека, по которой раз за разом хлестала раскаленная окалина брони после неудачных попаданий в скулу башни, немилосердно чесалась.