— Интересно, а сколько у них тут длятся сутки?
На музыку симбионт реагировал очень странно, примерно как пресловутый кот на почёсывание всего и сразу. Причём художественная ценность произведения его волновала мало, потому что он совершенно одинаково радовался и сложной красивой пьесе и почти бессистемным прикосновения смычка к струнам. Я попыталась расспросить самого мазура, но вновь запуталась в сложных и расплывчатых образах. По — моему, он просто наслаждался процессом и ленился мне что‑то пояснять.
— Музыка, — повторил он, не открывая глаза. — Играй.
— Кхм. Как интересно, — кашлянул он, убрав руку. Выражение лица было озадаченным.
— Ну, как минимум, кем на самом деле был Вараксин и почему твои товарищи не хотели его задерживать?
Правда, долго страдать в одиночестве мне в этот раз не дали, и вскоре на пороге возник тюремщик. Причём его сегодняшняя внешность оказалась настолько неожиданной, что я несолидно вытаращилась, пытаясь понять, по — прежнему ли я сплю, страдаю галлюцинациями или это — реальность. И в последнем случае было особенно интересно, какое отношение он имел ко вчерашним кляксам?